Таинственная Россия вдохновляла французских романистов начала XVIII века. Фаворит Петра Великого, бывший мальчик-пирожник, вознёсшийся до самых высоких чинов, становится персонажем легенд... Книга содержит перевод французской повести "Le prince Kouchimen" (читай Мен-ши-ку), рассказывающей о ранних годах жизни светлейшего князя. Издание сопровождено исследованием А.М. Шарымова о вероятном авторе - Жозефе Гаспаре де Герэне.
Л.Л. Альбиной
Литературная редакция перевода,
комментарии и статья
А.М. Шарымова
О «КНЯЗЕ КУШИМЕНЕ»
Выходные данные этой книги: «A Paris, Chez Jaques Estienne, rue S. Jaques, аu coin de la rue de la Parcheminerie, a la Vertu. MDCCX. Avec Approbation de Privilege du Roy», -
то есть:
« В Париже, у Жака Этьена, улица Сен-Жак, или угол улиц Пергаменщиков и Достоинства. 1710. С соизволения по привилегии короля».
Привилегия дана была королем Людовиком XIII.
Соизволение подписано в Париже 9 января 1710 года цензором Бернаром Бовье де Фонтенелем (1657-1757), одним из первых французских сочинителей, деятельно интересовавшихся петровской Россией, автором «Похвального слова Петру I».
Дата соизволения к публикации позволяет, между прочим, высказать уверенную мысль о том, что сочинение было создано не позднее конца 1709 года...
Теперь - несколько слов о семействе издателей Этьенов.
Поль Этьен (1566-1627), старший сын Анри II, наследник издательской деятельности отца, работавшего в Женеве, был обвинен в заговоре, заключен в тюрьму и позже выслан с берегов Женевского озера, куда получил разрешение вернуться в 1619 году. Его старший сын Антуан возвратился в лоно католицизма, после чего тоже занялся семейным промыслом, однако нужда вскоре заставила его свернуть издательское дело. Деятельный Жак Этьен, младший сын Поля, сумел тем не менее возродить предприятие отца.
В библиотеке Вольтера в РНБ имеются два его издания - 1717 и 1721 годов 1 . К сожалению, даже в книге А.А.Ренуара, целиком посвященной семейству Этьенов и изданной в 1843 году 2 , не обнаруживается ни дат жизни и смерти, ни каких бы то ни было иных сведений о Жаке...
Вернемся к самой книге «Князь Кушимен».
Согласно каталогу Россики, в том же 1710 году она была еще раз издана в Париже, а также в Амстердаме - в печатне Пьера Гумберта на Калвер страат (in 16°, 112 pp., с титулом, напечатанным красной и черной красками).
В третий раз - но уже под названием «Histoire de l'origine de prince Menzikow, el de Dom Alvar del Sol» - книга издана была in 16° в 1728 году амстердамцем Мишелем Шарлем де Сэном.
Последний титул амстердамского издания книги с видоизмененным именем главного героя обнаруживает причину заинтересованности издателей в перепечатке этого сочинения.
На титульном листе первого парижского издания 1710 года, хранящегося в петербургской Россике, находится помета Яна Яноцкого – ученого каноника и библиотекаря известных польских библиофилов конца XVII - начала XVIII столетий Анджея и Иосифа Залусских. В слове «Kouchimen» Яноцкий подчеркнул сангиной букву «К» - и приписал чернилами: «id est Menzikoff», то есть: «что также (означает) Меншиков».
Таким образом, «Князь Кушимен» - это по сути дела первое (пусть и беллетризованное, но содержащее немало и исторически угадываемых реалий) повествование о ранних годах жизни Александра Даниловича Меншикова - ближайшего сподвижника Петра I...
«Князь Кушимен» быстро стал известен в Европе.
Путешественник Геркенс, автор «Точного известия о... крепости и городе Санкт-Петербург, крепостце Кроншлот и их окрестностях» - первого иностранного описания молодого Петербурга, пишет, рассказывая о Меншикове:
«Я было собрался кратко описать его жизнь и счастливое возвышение, но случайно прочел напечатанный два года назад в Париже маленький труд, в котором под названием "Le Prince Kouchimen" (читай наоборот: Мен-ши-ку, или -ков) и под другими скрытыми именами его жизнь описана уже довольно ясно" 3 .
Эти слова Геркенса - первый известный нам читательский отклик на «Тартарскую историю». А вот отзыв еще одного современника Петра I и Меншикова - французского офицера на русской службе Франца Вильбоа (его фамилию писали также Вильбуа и Вильбуэ, а имя и отчество «назначили» российские: Никита Петрович 4 ). В своих «Рассказах о российском дворе» Вильбоа сообщает о другом - уже амстердамском - издании «Кушимена»: «В 1712 или 1713 году в Амстердаме была издана брошюра, озаглавленная "Князь Кушимен", что означает переставленное по слогам: "Меншиков". Эта книжка является скорее романом, чем описанием жизни князя Меншикова, хотя в ней и обретаются кое-где подлинные факты из его жизни, но настолько искаженные, что трудно узнать в этом npaвду» 5 .
Среди многих других откликов отметим тот, что находится в книге Рудольфа Иоганна Минцлова «Петр Великий в иностранной литературе», изданной в 1872 году в Петербурге. Автор приводит мнение французских библиографов Барбье и Керара, которые приписывают (правда, без каких бы то ни было доказательств) авторство этого сочинения аббату Франсуа Тимолеону де Шуази (1644-1724), литератору и члену Французской Академии.
К месту заметить, однако, что тот же Барбье сообщает в своем «Словаре анонимных сочинений», что еще российский историк Герард Фридрих Миллер называл автором «Кушимена» французского инженера по имени Жозеф Гаспар Ламбер де Герэн, который в 1706 году дезертировал из русской армии...
История романтических отношений князя Кушимена и принцессы Дамилки послужила основой трагедии Клемента-Жозефа Дора «Амилка, или Трагедия Петра Великого» (Париж, 1767), имевшей театральный успех во французской столице...
Судьба «Князя Кушимена» нашла отражение и на страницах изданного в 1987 году каталога выставки «Россия - Франция. Век Просвещения. Русско-французские культурные связи в XVIII столетии».
Сочинение в этом каталоге характеризуется в таких выражениях:
«Далекая и таинственная Россия вдохновляла французских романистов начала XVIII века. Фаворит Петра Великого Меншиков, бывший мальчик-пирожник, вознесшийся до самых высоких чинов, становится персонажем легенд. "Князь Кушимен" - скорее роман, чем жизнеописание (обратите внимание, как совпадают эти слова с ормулировкой Вильбоа! Л. А.); ...и все это - хотя и искаженная, но первая сравнительно полная биография Меншикова... Рядом с Кушименом (Меншиковым) выведены на сцену четыре потомка хана Великой Тартарии Алибора (Алексея): Медор (Федор), Бриндамант (Иван) и регентша Маринда (Софья) - сводные братья и сестра Принадора (Петра I)».
Впрочем, здесь мы вторгаемся уже в сферу комментариев, а потому, наверное, читателю пришло время познакомиться и с самим текстом этого сочинения 6 .
Лариса Альбина
КНЯЗЬ КУШИМЕН
«Тартарская 7 » историяПредуведомление
Сие отнюдь не есть ни Сказка, поведанная Феями, ни роман с приключениями. Здесь не будет ни Волшебства, ни Ловкости рук и ни Адских бездн, ни Елисейских полей 8 . Здесь все будет соответствовать привычным законам Природы: Солнце останется на своем месте в центре Вселенной; Земля, как и другие планеты, будет вращаться вокруг светила. Короче, ничто в распорядке, установленном Верховным Властителем, изменено не будет.
Воистину подлинные, истории, которые тут будут рассказаны, произошли в течение недавних лет. Главные Персонажи еще живы. Изменены лишь их имена и наименования их стран. Сами же они - знатные господа, иные из которых первоначально не заняли еще такого положения, чтобы стать уже тогда замеченными и оказаться у всех на виду.
Я не считаю нужным обнаружить свой пол 9 - достаточно опознать мой стиль. Подобного рода Авторы (имена их - номинальны) схожи с Художниками, которых все узнают по кисти.
Труд свой я считаю оплаченным в силу того, что при составлении его получаю немалое удовольствие. Интересующимся - из тех, что являются частыми гостями Книгопродавцев, - я предоставлю столько подобных же Историй, сколько им заблагорассудится. Чеканной формой изложения я владею. В предмете рассказа у меня никогда недостатка не было.
Остается только поощрить Маэстро похвалой, подкрепленной несколькими Луидорами, - и Творение появится.
КНЯЗЬ КУШИМЕН
И поскольку я долго служил Великому Хану в качестве Главного Инженера и многие годы жизни провел рядом с Князем Кушименом, от которого получал распоряжения по службе 10 , то я в состоянии удовлетворить Ваше столь основательное любопытство.
История эта написана совсем не ради одного только приятного чтения. Я без труда найду миллион свидетелей всему тому, о чем собираюсь рассказать. Все Персонажи еще живы, и если даже события, о которых я поведаю, покажутся неправдоподобными, истины они ни за что не преступят.
Вообще же, Мадам, позвольте мне обратиться к Вам с главной просьбой: простить мне простоту моего стиля. Мое дарование не проходило никаких Наук. Я совсем не красноречив и без хвастовства скажу, что шпагой владею лучше, чем пером...
Я полагаю, Мадам, что прежде, чем рассказать Вам о Князе Кушимене, следует хотя бы несколькими словами обрисовать нынешнее положение Великой Тартарии.
&;nbsp; Это - одна из величайших Империй мира, простирающаяся от Белого моря до Китая. В ней есть Порты и важные Поселения на Каспийском и Черном морях.
Великая Тартария была разделена некогда на множество небольших Владений. Их мелкие Суверены называли себя Князьями, или Пернецами.
Пернец Самарканда 11 , которого почитали самым могущественным, подчинил всех других.
Потомки других Пернецов, потеряв былой авторитет, сохранили фамильные имена и чувство превосходства над другими. Их всегда, от рождения, называли Пернецами, или Князьями.
Гойярами 12 звались те, что владели в государстве важными должностями.
Великий Хан Алибор 13 умер в 1676 году, оставив трех сыновей и дочь.
Старший, Медор 14 , наследовал ему, но царствовал он недолго.
Двое младших, Бриндамант 15 и Принадор 16 , были провозглашены Великими Ханами вдвоем.
Бриндамант управлять был неспособен. Природные немощи ума и тела позволяли ему вести лишь животную жизнь. Чтобы увидеть свет Божий, он должен был приподнимать рукою густые и тяжелые вежды, прикрывавшие ему глаза.
Его брат Принадор был телосложения доброго и подавал большие надежды, обещая со временем стать Великим Государем.
Принцесса Маринда 17 , которая была старше своих братьев - малорослая, тучная, с угрюмым взором и скорбной физиономией (казалось, что, создавая ее, Природа хотела породить чудовище, способное внушать лишь отвращение и ужас), - за безобразной внешностью скрывала высокий ум и безмерное властолюбие.
Она имела большое влияние на Князя Земгала 18 , Первого Министра при двух последних Великих Ханах.
Он был из прославленного дома Ягосфортов, последних Самаркандских Герцогов. Его происхождение, представительная наружность и испытанные способности обеспечили ему первенство меж другими Гойярами в пору предшествующих правлений, и - в силу не то любви, не то честолюбия - Принцесса Маринда, мечтавшая стать Императрицей, очень хотела поместить подле себя на троне Князя Земгала.
Она совсем не боялась Бриндаманта, но Принадор был для нее большим препятствием. Чтобы погубить его, она составила заговор 19 .
Принадор бежал и был уже в четырех лье от Самарканда, когда Бринлиты, или солдаты Гвардии, принявшие сторону молодого Хана, принялись его искать - и с триумфом привезли обратно в столицу.
Принцессу Маринду заперли в Монастыре (я забыл сказать Вам, что Тартары более века как приняли Религию Московитов, своих соседей, которые были Греческими Христианами).
Князь Земгал был сослан в Таберию 20 , а заговор полностью подавлен.
Спустя шесть месяцев Великий Хан Бриндамант умер 21 , и Принадор, царствующий ныне с такой славой, был провозглашен Пернецом среди всех Пернецов, то есть Князем Князей - единым Ханом Самарканда и Императором всей Тартарии 22 .
Это было, когда его Первым Министром и Генералом его Армии стал Господин Дюборд 23 . Родом он был из города Генанса 24 , из знатной семьи. Его храбрость сопутствовала его службе в войсках Тартар 25 . Его способности снискали ему доверие Земгала, а затем и Великого Хана Принадора, которому он предложил просветить свою, дотоле варварскую, страну: привлечь в нее иностранцев, завести мануфактуры, не считаясь с расходами но найму нужных Специалистов.
Господин Дюборд много путешествовал по Азии и Европе. И когда в Империи наступило замирение, Хан сказал, что и сам хотел бы попутешествовать, чтобы познать многообразные обычаи разных стран и употребить это на пользу своим Подданным. Господин Дюборд очень одобрил это прекрасное намерение, столь необычное для Великого Хана. Он только посоветовал ему миновать Московию, не останавливаясь там и ни о чем не уведомляя, а выехать прямо в Европу, где и самые маленькие Государства были просвещенными и достойными его внимания.
Они решили, что Хан назначит четырех Посланников 26 с верительными грамотами ко всем Принцам в Европе, дав им содержание по рангу и подарки, чтобы они были лучше всеми приняты, а сам Великий Хан станет ездить всегда рядом с Посланниками под видом одного из Дворян 27 .
Так было и сделано. Господин Дюборд стал главой Посольства. Великий Хан всегда был инкогнито, желая, чтобы с ним обращались как с простым частным лицом, которого однако все знали бы: это освобождало его от нудного церемониала в ходе путешествия, наделавшего много шума в Европе.
На короткое время он остановился у Курфюрста Бранденбургского. Оттуда поехал в Голландию и Англию, всюду прилежно стараясь познать нравы и обычаи стран. Он не жалел ни хлопот, ни расходов, чтобы приобщиться к Искусствам. Он нисходил даже до того, что собственноручно строил Корабли, дабы побудить Подданных последовать своему примеру...
Военные Корабли Великий Хан решил завести на всех морях, окружавших его Империю, - и заставил Подданных построить такое их число, что ныне имеет Флоты как на Северном море, так и на Каспийском (что не доставило удовольствия Королю Персии), а на Черном море - третий Флот, не раз заставлявший трепетать Великого Государя в городе Константинополе 28 и вынудивший его уступить Крепости и заключить позорный для Оттоманской Империи мир 29 .
Поскольку Танаис 30 , который впадает в Черное море у самого Азафа 31 , и Волгу, впадающую в Каспийское море, разделяют лишь семь лье равнины, Хан велел рыть меж двумя этими большими реками соединительный канал, использовав для того двадцать тысяч солдат Гвардии 32 , очень схожих с янычарами (особенно своими частыми мятежами), но весьма легко взявшихся за дело.
Благодаря этому он мечтает развернуть торговлю (как с Персией и Моголом 33 , так и со странами Средиземноморья) товарами, которые его Корабли провозили бы Константинопольскими проливами. Этот большой план — свидетельство глубокого гения - продолжает осуществляться несмотря на войну. В то же время приказано рыть и другие пересекающие всю Империю каналы.
Наконец, если даже этот Государь представляется нам непривычным в некоторых противных нашим обычаям поступках, невозможно, к его славе, не признать величие его желаний к умножению дел, идущих на пользу иным Государствам. Так, он направил Послов к Императору Китая, чтобы возобновить прежние связи (замечу к слову, что, судя по реляциям главы Посольства Господина Эверта Избранта 34 , Великая Тартария имеет не менее пятисот лье, не отмеченных на обычных картах)...
По возвращении из Голландии Великий Хан поехал в Вену, где повидал Императора, заключив с ним открытый торговый договор и иные, секретные, соглашения 35 .
Говорят, он намеревался совершить путешествие и в Италию, пожелав объединить своих Подданных с Римской церковью 36 , но тут узнал, что в Самарканде назрел новый заговор: долгое его отсутствие возбудило приверженцев Принцессы Маринды.
Он тотчас же с невероятною скоростью направился в Самарканд, но, прибыв туда, ничего не смог открыть, несмотря на предпринятый розыск 37 ...
Теперь, Мадам, пора рассказать Вам и о Князе Кушимене.
Происхождение его неизвестно. Такова судьба многих великих людей: начальные шаги их были малозначащими. Известно, что Рюйтер 38 - первый флотоводец минувшего века, бывший некогда юнгой, - увидя однажды некоего матроса, который колотил юнгу, произнес:
- Эх, друг мой, не бей его больше хотя бы из любви ко мне - и я ведь был таким же, как он...
Возможно, в Тартарии Князю Кушимену и отыщут известных предков 39 , но я оставляю заботу об этом на долю Гозье Великой Тартарии 40 , а сам не буду больше распространяться об этом.
Так или иначе, в детстве, в возрасте десяти лет, Кушимен каждое утро продавал на улицах Самарканда пирожки.
Поскольку голос его был очень красив и сам он был хорош собою, все поспешали к нему - и корзинка его быстро пустела.
Господин Дюборд, Первый Министр Хана (которого я иногда называю Императором), любил среди всяких дел полакомиться пирожками.
Однажды утром, желая подкрепиться, он услышал приятный звонкий голос Кушимена - и позвал мальчика к себе в кабинет.
Физиономия ребенка ему понравилась: тот был хорош, как амурчик. Господин Дюборд допросил его. Живые, смелые и почтительные ответы совершенно его покорили. Он приказал мальчику оставить его корзину - и взял его к себе на службу 41 .
Его школили так усердно, как если бы он был сыном. Вскоре дары, которыми Природа щедро снабдила его, развились. Он стал самым статным малым на свете. Его лицо полно было очарования, присущего юноше, ум же соединял основательность, подобающую старцам, с обаянием и живостью двадцатилетнего мужчины. Господин Дюборд давал ему немало ответственных поручений. Когда он шел работать с Государем, Кушимен носил его портфель.
Великий Хан, который замечал все вокруг; не обошел вниманием и этого юношу, спросив у Господина Дюборда о его имени. Тот поведал Хану его незатейливую историю.
- Отдайте его мне, - сказал Государь. - Его наружность мне нравится. Я сделаю его комнатным слугою...
Просьба Императора Тартарии является законом. Так Кушимен стал его прислужником. Его предупредительность, энергия и проворство в услужении оплачены были вскоре дружбой его Господина.
Тот брал его во все свои путешествия, даже предпочитая его прежним Служителям. Хан начал давать ему наиболее секретные поручения, которые Кушимен исполнял очень хорошо.
При Дворе все стали смотреть на него как на юного фаворита. Господин Дюборд числил его своей креатурой и во всем его поддерживал (весьма удобно иметь при своем Господине человека, благодарность которого тебе обеспечена).
Кушимен спал у подножия постели Хана, услуживая ему в те благоприятные для Подданного минуты, когда Государи - люди, обладающие, как и все смертные, человеческими слабостями, - отбрасывают гордость, оставаясь какими есть. Множество милостей снискали Кушимену его скромность и бескорыстие. Он был подобен тому верному служаке великого Короля, который всегда просил милости для других и никогда для себя, так что Господин, восхищенный этим, сказал ему однажды:
- Добро, не проси никогда ничего для себя, как ты делаешь это сейчас, - и твоя служба всегда будет не только за тобою, но и за твоим сыном...
Итак, Кушимен проявил характер благородный и весьма редкий. И если поначалу его состояние было далеко не блестящим, то мало-помалу оно начало становиться значительным.
Все Князья с охотой примыкали к числу его друзей. Особо связан с ним был Пернец Дамилко, губернатор Астрабана 42 . Он постоянно приглашал его к себе и общался с ним самым лестным образом, полагая его будущее весьма перспективным.
У Князя Дамилко была дочь - благородной наружности, более миловидная, чем славящиеся красотой Грузинки, статная, с лицом, полным доброты; она была блондинкой с необыкновенно большими черными глазами и густыми темными ресницами, бросавшими тени на лицо блистательной белизны с маленьким алым ротиком, который, приоткрываясь, позволял видеть белые, мелкие, ровные зубки. Она была бы красавицей и в Версале.
Князь Дамилко позволял Кушимену видеться и общаться со своей дочерью так, как тот этого хотел. Ему было двадцать два года, ей пятнадцать - и между ними вскоре вспыхнула любовь. Отец не заметил этого или, вернее, не хотел замечать: политик взял в нем верх. Правда, он предпринял все же необходимые меры, дабы помешать досадным последствиям, так что на их долю оставались только взгляды и сдержанные вздохи - своего рода достояние детской влюбленности.
Так шли дела, когда старые друзья Принцессы Маринды сестры Хана, возобновили заговор с целью его свержения. Суровое, почти тираническое правление лишило его поддержки большинства Князей и Гойяров, недовольных тем, что абсолютным хозяином положения видели иностранца, Господина Дюборда.
Князь Дамилко принял участие в заговоре. Решили убить Хана. Но чтобы добиться этого, нужно было привлечь Кушимена, который спал у подножия его постели. Дамилко принял это на себя, задержав его как-то вечером.
- Кушимен, - сказал он ему без обиняков, - вы любите мою дочь.
- О, Сеньор, - отвечал тот, бросаясь перед ним на колени, - если вы позволите мне сказать правду, я смотрю на нее как на божество и обожаю ее.
- Послушайте меня, - прервал его Дамилко. - Я полагаю, что только вам пристало на ней жениться, и если вы захотите сделать то, о чем я вам скажу, вы станете лицом столь значительным, что она никогда не посетует на судьбу, отдавшую ее вам. Я, впрочем, знаю, что она отнюдь не избегает вас...
На такие слова, столь волнующие любого влюбленного, Кушимен ответил лишь глубоким смирением и молчанием согласия.
Тогда Дамилко, не посчитав опасным довериться влюбленному, привязанностью и тщеславием которого он был доволен, открыл ему заговор, упомянув о ненависти, испытываемой к Хану всеми сословиями Империи, и о тех наградах, что можно было ожидать от Принцессы Маринды.
- Вы спите, - сказал он Кушимену, - у подножия постели Императора. Нужно только открыть нам дверь комнаты и предоставить нам сделать все остальное.
- Но, Сударь, - отвечал Кушимен, - когда вы его убьете, что станется с нами? Гвардия, которая находится в прихожей и вокруг Дворца, изрубит нас в куски.
- Нет, - ответил Дамилко, - ничего не бойтесь. Все меры предосторожности приняты. В течение трех дней Гвардией будет командовать Князь Долоруко 43 . Мы станем хозяевами Дворца - и приведем все в исполнение...
Во время этого разговора в комнату вошла Принцесса Дамилка. Отец прекратил разговоры и оставил их вдвоем. Она бросилась в объятия Кушимена (такого рода приятные фамильярности не считаются в Тартарии предосудительными).
- Если ты любишь меня, - сказала она Кушимену, - если ты хочешь, чтобы я стала твоей, повинуйся моему батюшке...
Может ли влюбленный противиться той, кого любит? Он обещал ей все...
Вечером Император, смутно наслышанный о недовольных, поверил свои подозрения Кушимену. Он сказал ему под секретом, что друзья Принцессы Маринды воспряли и составили заговор.
- Я найду изменников, - воскликнул Хан, - и ты, мой дорогой Кушимен, будешь участвовать в дележе их наследства!
Подкрепляя слова делом, он подписал указ об увеличении Кушимену содержания, а также отдал ему в управление очень важную крепость на границе с Готией 44 ...
Ночь Кушимен провел беспокойно.
Убийство столь доброго к нему Господина представлялось ему делом ужасным. Его честь, ум и признательность не смирялись со столь отвратительным намерением.
Однако и Принцесса Дамилка была очаровательна, а поступиться любовью самой прелестной Принцессы на свете было немыслимо.
В тяжких раздумьях Кушимен провел два дня.
Роковой момент близился. Заговорщики были полностью готовы.
Кушимена терзали жестокие сомнения. Хорошо понимавший его Хан заметил это.
- Неужели мои милости не способны развеять тебя? - спросил он. - Скажи только мне, чего ты еще хочешь - и я ни в чем тебе не откажу...
Эти слова, со столь нежной любовью произнесеные великим Императором, пронзили сердце Кушимена и решили все. Он бросился Хану в ноги, во всем сознался и рассказал ему о заговоре, не упустив ни единой детали.
- Если ты говоришь правду, - сказал ему Хан, - я сделаю тебя столь знатным, что все мои Подданные позавидуют тебе. Но следует все это доказать.
- Нет ничего проще, Сударь, - отвечал Кушимен. - Я приглашу к себе в комнату Князя Дамилко. Вы спрячетесь в большом шкафу, где я храню свои меха, и услышите все, что он мне скажет... Но, Сударь, обещайте мне сохранить жизнь Принцессы.
- Она ребенок, - сказал Хан, — и ты любишь ее. Жизнь ее вне опасности...
На следующий день - накануне исполнения задуманного - Князь Дамилко прибыл, как обычно, во Дворец и привел с собою дочь. Кушимен был более радушен, чем когда-либо, и пригласил его с Принцессой на небольшую вечернюю трапезу в своих покоях. Князь Дамилко нуждался в Кушимене и, согласившись, пришел к нему в назначенное время. Хан, предупрежденный, спрятался в шкафу.
- Завтра вы станете моим зятем, - сказал Дамилко.
- Счастливый день! - воскликнул Кушимен.- Но я по-прежнему боюсь Гвардейцев Императора. Мою жизнь можно не ставить ни во что, но ваша, Сударь, и жизнь Принцессы...
Дамилко повторил ему о принятых мерах все, что сказал ранее, и, чтобы успокоить его еще больше, назвал часть заговорщиков.
Услышав о таком числе врагов, Император задрожал в шкафу.
Кушимен удвоил свои уверения Принцессе.
Ужин пролетел быстро. У Дамилко были еще дела - и они с Кушименом разлучились до завтра.
Как только Великий Хан смог выйти из своего укрытия, он принялся обнимать своего избавителя и тотчас велел арестовать заговорщиков. Их процесс был вскоре свершен. Воля Императора (справедливая или нет) в Тартарии чтится выше формальностей Правосудия. Арестованных тотчас же казнили как преступников.
Князь Дамилко умер медленной и мучительной смертью - так поступают тут обычно с главами заговоров, - даже не подозревая,что это Кушимен выдал его 45 .
Дочь его тоже арестовали, заключив в Монастырь. Хан мстил и заговорщикам, и их семьям. Ни пол, ни возраст никого не могли защитить от его неистовства. Но для Принцессы, выказавшей столь большую привязанность к Кушимену, милость Хана дала возможность смягчить условия заключения. Видя себя единственной пощаженной изо всей семьи, она была убеждена, что обязана жизнью именно своему возлюбленному...
Вот, Мадам, первая причина нынешнего положения Князя Кушимена. Хан расточал ему должности при Дворе и огромные богатства во время войны.
Но самое большое возвышение Кушимена произошло благодаря событию, о котором, Мадам, вы сейчас узнаете...
По возвращении из своих путешествий Император заключил союз с Королями Дании и Сарматии 46 против Принца Готов 47 , с которым все трое соседствовали и постоянно враждовали. Все трое напали на него одновременно, убежденные, чтолегко победят семнадцатилетнего Принца 48 , не имевшего никакого военного опыта.
Но уже в первой кампании он показал им, каков был на самом деле, и дал понять, каким однажды станет.
Он начал войну с Дании. Эта страна была защищена десятью тысячами человек. Вдохновляя своих Подданных, Принц бросился в море с саблей в зубах, высадился на берег, напал на Датчан, разбил их и, подойдя к столице Королевства на два лье, принудил Короля Дании заключить мир на условиях, которые ему, Принцу, было угодно подписать 49 .
Затем Принц погрузил семнадцать тысяч человек 50 на свои Корабли, поплыл в Бибонию 51 и разбил сто тысяч Русских 52 , осаждавших город Варан 53 .
Затем, подобно потоку, обрушился на Короля Сарматов 54 , который осаждал город Агир 55 , разбил его армию и заставил искать спасения в Сарматии...
Тут, Мадам, я умолкаю.
Героические деяния этого молодого Монарха заслуживают рассказа иного историка, нежели я...
Я возвращаюсь к Кушимену.
Он следовал за Ханом во всех его экспедициях в Бибонии и Сарматии, отличаясь во всех схватках.
Вернувшись в Самарканд, Государь поехал в Добринку, 56 город в Великом княжестве
Битании, 57 где остановился, чтобы дать своим воинам отдохнуть.
Однажды после обеда он прогуливался в Монастыре святого Василия.
Во внутренней галерее он увидел картины из жизни монахов-мучеников.
Он спросил Настоятеля, что это.
- Это мученики нашего Ордена, Сударь, - ответил ему Настоятель.
- И в Тартарии всегда было немало искусных палачей для них! — яростно воскликнул Хан и, излив затем на Настоятеля поток оскорбительных слов, снес ему голову ударом сабли.
Хан заставил своих Гвардейцев всех их переколоть 58 .
Это варварское деяние, совершенное в дружеской Битании, крайне разозлило Пернецов и Гойяров. Но никто не осмелился сказать об этом Хану из страха подобного же исхода для самих себя.
Тогда они решили обратиться к его сыну - четырнадцатилетнему Принцу 59 , которого отец очень любил, - и попросить его, чтобы он внушил Хану мысль о вреде, причиненном этим жестоким поступком.
Император тотчас заподозрил, что имеется новый заговор, ибо Принц в его возрасте был не способен вести подобные разговоры, которые ему, несомненно, внушили.
Хан уже видел себя убитым, а своего сына - на троне. Предавшись неистовой ярости, он потребовал к себе Кушимена.
- Я доверяю только тебе, — сказал ему Хан. - Ты показал свои превосходные качества. Заговорщики хотят убить меня, и мой сын с ними. Иди и прикажи воздвигнуть к ночи на большой Плошади эшафот. Пусть моему неблагодарному и непокорному сыну отрубят голову. Повинуйся, Кушимен, и ручайся мне жизнью, что все исполнишь...
Тот знал своего Господина - и тотчас же вышел, чтобы исполнить его приказ, каким бы он ни казался ему жестоким.
Он собрал Гвардию и расположил ее вокруг Площади. Соорудили эшафот, покрытый трауром. В дом на краю Площади - напротив Дворца, где ожидал часа свершения Император, - привезли Принца. Все плакали - и народ и солдаты: жалость вызывали и молодость Принца, и его невиновность. Все роптали против варвара-отца, но никто не осмеливался противиться его прихоти.
Наконец настала ночь и приблизился злополучный момент. Уже Принца собирались вести на казнь, когда молодой Драгун, почти ровесник Принца, бросился к ногам Кушимена.
- Пусть мне дадут одежду Принца, - сказал он. - Я поднимусь на эшафот и с радостью приму уготованную ему смерть. Сейчас ночь. Император в ярости - и увидев, что моя голова упала, подумает, что это - голова его сына...
Кушимен и Гойяры не стали спорить с великодушным Драгуном, чье имя я привел бы здесь, если бы знал его. Смельчака облачили в одежды Принца, которые он вполне заслужил, и обещали вечную славу.
Он взошел на эшафот - и ему отрубили голову.
Полагая, что это был Принц, все на площади либо с трудом сдерживали рыдания, либо откровенно лили слезы.
Великий Хан смотрел из окна своего Дворца на дальний отблеск факелов этого ужасного спектакля, устроенного им с нероновской жестокостью.
Сев затем за стол, он пил до самого конца ночи, заглушая вином естество и заставляя своих Придворных выказывать радость. Затем он отправился спать.
На рассвете он внезапно пробудился:
- Кушимен, где мой сын? Пусть приведут моего сына...
Кушимен, который, как всегда, спал в его комнате, сначала ничего не отвечал, потом произнес:
- Сударь, а не припомните ли вы, что произошло вчера вечером?
- Ах, мой сын умер... - произнес Хан. - Мой сын умер...
И он упал в обморок.
Его привели в себя - он встал и, предавшись отчаянию, в исступлении схватил кинжал, намереваясь всадить его себе в грудь. Кушимен удержал его:
- Где же ваше великое мужество, Сударь?
- Мой сын мертв! - вскричал Император. - И это я убил его. Ты творишь добро, я же хочу умереть. Я хочу быть там, где мой сын!
- Не теряйте мужества, Сударь, - повторял Кушимен. - Просите Господа - и, быть может, он вернет вам вашего сына.
- Он вернет мне моего сына? - вскрикнул Император. - Да чем же я заслужил снисходительность Господа, чтобы он сотворил ради меня чудо?
- Ну хорошо, Сударь, в чуде нет необходимости. Ваш сын жив. Мы обманули вас в минуту вашего гнева - и тот, кому отрубили, как вы видели, голову, был молодой Драгун, отдавший свою жизнь за Принца. Сейчас я приведу вашего сына...
Император совершенно растерялся, не будучи в состоянии произнести ни слова. Минуту спустя вошел Принц, бросившийся, обливаясь слезами, в ноги к отцу. Тот, казалось, нисколько не был этим тронут. Он лишь повторял:
- Ах, мой сын... Мой дорогой сын... 60
С этого момента Хан всегда возил сына с собой, приказав воздавать ему все почести, полагавшиеся Наследнику престола Империи. Говорят даже, что он женил его на прекраснейшей Принцессе 61 .
Кушимена же он стократно обнимал, выказав ему все свое доверие. Кроме того, он повелел разыскать родных юного Драгуна и осыпал их почестями и богатством.
Некоторое время спустя Князь Кушимен, видя, что его Господин все еще полон признательности, бросился к его ногам, сказав:
- Сударь, вы дали мне все. Но я осмеливаюсь сказать, что вы не дали мне ничего. Принцесса Дамилка заключена в Монастырь. Извините меня, Сударь, но ведь к преступлению, совершенному ею, ее принудил отец. Ей было всего пятнадцать лет - и ей казалось, что ее возлюбленный тоже участвует в заговоре...
- Ах, друг мой, - отвечал, обнимая его, Император - ты спас жизнь мне, ты вернул мне моего сына. Я все прощаю. Иди, отыщи Принцессу и приведи ее сюда. Но я хочу видеть ее только в качестве твоей жены. Твое имя вернет ей мою дружбу...
Князь Кушимен тут же отправился искать свою Принцессу – и, найдя ее, объявил ей об их счастье, которого она с равным нетерпением ожидала в течение нескольких лет.
- Мадам, - сказал он ей, - Император отдает мне вас, полагая, что только вам пристало стать завтра Княгиней Кушимен...
Она принялась плакать, не смея произнести хотя бы единое слово, но их взгляды достаточно сказали о том, что происходило в их сердцах.
На следующий день Патриарх Самарканда совершил свадебный обряд 62 .
Взаимопонимание супругов было совершенным. У них появились дети, столь же симпатичные, как мать и отец. И их семейная радость нарушалась лишь слезами, которые каждая военная кампания заставляла проливать счастливую женщину, всегда умевшую глядеть на своего мужа как на возлюбленного 63 ...
Я заканчиваю это послание чем, чем обычно завершают Романы: свадьбой - и оставляю на другое время новый правдивый рассказ о героических деяниях Князя Кушимена, получившего бессмертную славу, исполняя приказы Императора - своего Господина, которого также можно поставить в ряд Героев Тартарии 64 .
Часть 2
1 См.: Библиотека Вольтера: Каталог книг. М.; Л., 1961. № 773, 1457.
2 Renouard A. Annales de I'imprimerie des Estienne, ou Histoire,de la famille des Estienne et de ses editions. 2-е ed. Paris, 1843 (примеч. ред.).
3 Цит. по: Беспятых Ю. Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л., 1991. С. 70.
4 Письма и бумаги императора Петра Великого. М., 1977. Т. 12. Вып. 2. С. 562.
5 Вильбуа Ф. Рассказы о российском дворе, Глава V. Короткие рассказы о жизни князя Меншикова и его детей до 1734 года // Вопросы истории. 1992. №4-5. С. 137.
6 (Первая публикация: Аврора. 1943. № 7. С. 112-124 (примеч. ред.).
7 Тартар - в греческой мифологии бездна в недрах Земли, куда Зевс низверг титанов; царство мертвых. Не забудем однако, что в XVI-XVII столетиях области, лежавшие восточнее Польши, назывались на Западе либо Московией, либо Россией, либо Тартарией (Татарией). Имея это в виду, мы все же сохраняем написание оригинала: именно «Тартария», «Тартары». «Тартарский» и т. д., а не «Татария» и т. п.
8 Елисейские поля - то же, что Элизиум: в греческой мифологии обитель блаженных, загробный мир для праведников.
9 Некоторые комментаторы склонны видеть в этих словах намек на то, что автор сочинения – женщина. Но мы тут имеем дело с литературным приемом - не более.
10 Эти слова являются самым весомым подтверждением того, что автором сочинения был действительно Жозеф Гаспар Ламбер де Герэн, с 1701 по 1706 год служивший царю Петру I в качестве инженер-генерала в полковничьем чине. Другого француза в таком же чине и должности при дворе царя Петра в ту пору просто не было.
Юрий Беспятых в своей книге 1998 года пишет о «Кушимене» следующее:
«Авторство этого сочинения до сих пор считают неустановленным. Однако еще Г. Ф. Миллер знал, что книгу написал французский генерал-инженер, побывавший на русской службе, - Жозеф Гаспар Ламберт (Ламбер, Lambert). См. об этом подробно: Posselt M. С. Der General und Admiral Franz Lel'ort. Frankfurt am Main, 1866. Bd. I. S. 550 -558» (Бесnяmых Ю. H. Иностранные источники по истории России первой четверги XVIII в. (Ч. Уитворт, Г. Грунд, Л. Ю. Эренмальм). СПб., 1988. С. 391).
Из цитируемого в Приложении письма Петра Постникова от 15 декабря 1702 года видно, что Ламбер находился в достаточно коротких отношениях с Меншиковым, действительно исполняя разные его поручения, что побуждает относиться к сведениям автора «Кушимена» с доверием.
11 Самаркандом автор именует Москву.
12 Гойяры - у сочинителя это бояре.
13 Имеется в виду Алексей Михайлович (1628-1676) - русский царь с 1645 по 1676 годы (далее в комментариях выражения типа «имеется в виду» или «речь идет о» в основном опускаются, но постоянно подразумеваются).
14 Федор Алексеевич (1661-1682) - сын Алексея Михайловича от первого брака; русский царь с 1676 по 1682 год.
15 Иван V Алексеевич (1666-1696) - второй сын Алексея Михайловича от первого брака; русский царь с 1682 по 1696 год.
16 Петр I Алексеевич Великий (1672-1725) - сын Алексея Михайловича от второго брака; русский царь (с 1682 по 1696 год, правил вместе с Иваном V Алексеевичем), с 1721 года - первый русский император.
17 Софья Алексеевна (1657-1704) - дочь Алексея Михайловича от первого брака; царевна, правительница Русского государства в 1682-1689 годы.
18 Голицын Василий Васильевич (1643-1714) - князь, боярин, фаворит правительницы Софьи, возглавлявший в 1676-1689 годах Посольский и другие приказы. Участник Крымских походов. Один из первых откровенных западников в России. Родом Голицыны были из Гедиминовичей.
19 Заговор окольничего Федора Леонтьевича Шакловитого (? - 1689), руководителя Стрелецкого приказа и фаворита царевны Софьи. Еще до окончания общего следствия по делу стрельцов Шакловитый был арестован, подвергнут пыткам, судим и казнен.
20 Князь Василий Васильевич Голицын умер в ссылке не в «Таберии» (судя по всему, автор подразумевает тут Сибирь), а в Архангельском крае.
21 Царь Иван V умер не через полгода после подавления заговора Шакловитого, а семь лет спустя.
22 Как известно, Петр I стал императором в 1721 году, т. е. через 11 лет после выхода в свет книги «Князь Кушимен».
23 Лефорт Франц Яковлевич (1655/66-1699) - швейцарец из незнатной семьи; адмирал (I695), командующий флотом в петровских Азовских походах, один из руководителей Великого посольства 1697-1698 годов.
24 Так автор называет Женеву.
25 Лефорт состоял на русской службе с 1678 года, значит еще со времени царствования Федора Алексеевича.
26 Во главе Великого посольства Петр 1 поставил трех послов: в ранге первого посла был Франц Лефорт; вторым послом стал руководитель российской внешнеполитической службы боярин Федор Алексеевич Головин (1650-1706); третьим послом значился опытный дипломат Прокофий Богданович Возницын.
27 Царь Петр отправился в составе Великого посольства с паспортом урядника Преображенского полка Петра Михайлова и во время европейского турне исполнял роль десятника второго десятка российских «волонтеров».
28 Напомню здесь читателю, в частности, о визите в Стамбул (бывший Костантинополь) корабля «Крепость», на борту которого голландский капитан на русской службе Питер ван Памбург (заколотый впоследствии Ламбером на дуэли на пристани Нюхче) доставил в сентябре 1699 года российское посольство во главе с Емельяном Игнатьевичем Украинцевым (1641-1708). Во время визита капитан Памбург не раз устраивал на стамбульском рейде пирушки с пальбой из сорока шести орудий «Крепости», повергая двор султана в немалое смятение. Результатом бесчинств Памбурга было требование султана «сменить капитана» (россиянами, правда, так и не выполненное).
29 3 июля 1700 года в Стамбуле был подписан мирный договор, по которому турки уступали России Азов с построенными вокруг него военными городками.
30 Танаис - древнегреческое название реки Дон.
31 Имеется в виду Азов.
32 Волго-Донской канал должен был соединить две великие реки Европейской части России там, где река Иловль, приток Дона, ближе всего подходит к реке Камышинке. Работами поначалу руководил полковник Врекель, а потом - английский инженер Джон Перри. Работников набралось около пятнадцати тысяч. Цифра «двадцать тысяч» у автора - явно не «волго-донского», а, скорее, «невского», петербургского происхождения. «Петербургское» же происхождение имеет у автора и упоминание о «полках Гвардии», якобы трудившихся на Волго-Донском канале.
Интересно в этом смысле сравнить характеристики «Гвардии» у автора «Кушимена» и стрельцов в «Рассказах» Вильбоа:
«Чтобы дать правильное представление о том, что такое были стрельцы в России, достаточно сказать, что они представляли корпус регулярной пехоты подобно корпусу янычар в Турции: такая же дисциплина, такие же привилегии, такой же мятежный и непокорный дух» (Вильбуа Ф. Рассказы о российском дворе // Вопросы истории. 1991. № 12. С. 199).
33 Имеется в виду Могольская империя, государство на территории современных Индии и Афганистана. Империей управляла династия Великих Моголов (1526-1858).
34 См.: Идес И., Бранд А. Записки о русском посольстве в Китай (1692 - 1695). М., 1967. Эверт Избрандт Идес и Адам Бранд сообщали царю о результатах трехлетнего путешествия в Китай и о переговорах там с китайским богдыханом Кан Хи.
35 На самом деле переговоры царя Петра I с представителями венского императора Леопольда I ни к чему не привели: ни явных, ни тайных соглашений заключено не было.
36 Во время пребывания в Вене Петр беседовал с иезуитским священником Вольфом (в миру его звали Вольфом фон Людингзгаузеном), который в 1703 году, в послании к кардиналу Паулучи, сообщал следующее:
«...с величайшим вниманием царь выслушал мессу его преосвященства (речь идет о католической мессе в венской иезуитской кирке. - А. Ш.) и говорят, что по внешнему поведению не отличался от присутствующих католиков; затем имел удовольствие беседовать с господином кардиналом Колоницем, который пошел к нему на трибуну... И г. кардинал сказал царю, что, зная его добрые намерения разбить турок на море, молит Бога об удаче его предприятий и чтобы он дал ему хорошо разуметь, что необходимо для его спасения, что принято было царем довольно благосклонно...
Когда на пути в Пресбург я заговорил подробнее о католической вере и о соединении (католической и православной церквей. A. Ш.), добрый государь ответил, что с его стороны не будет никакого затруднения, но что его духовенство будет кричать ему: "Распни его!"».
Это письмо цитируется по книге Олега Гриневского «Прокофий Возницын, или Мир с турками» (М., 1992. С. 49-51). Далее автор так комментирует письмо отца Вольфа:
«Разумеется, интерес Петра к католическому богослужению, его благосклонное отношение к иезуитам окрылили мечты венской церкви. Из Вены в Рим понеслись курьеры с депешами к папе: в Вене будто бы уже сделан шаг к единению. Далее будут Венеция и Рим. Сам папа дает указание церемониймейстерам подготовить встречу в соответствии с древними ритуалами подобных приемов. А что Петр? Да ничего. О воссоединении церквей он ведь серьезно не задумывался. А с иезуитами просто играл. Ему действительно хотелось разобраться в сути католической веры. Так же, впрочем, в Англии он проявлял любопытство к англиканской церкви. Он всегда интересовался разными направлениями в религии, духовной стороной жизни людей и охотно разговаривал на эти темы. Уже тогда у него проявлялось отвращение к официальной, обрядовой стороне религии, независимо от того, православие это или католичество. Однако он очень серьезно относился к нравственным принципам христианства. Но воссоединение церквей? Такой мысли Петр даже не допускал...
Поддерживая с иезуитами разговор о воссоединении церквей, он, видимо, хотел использовать их влияние на императора для осуществления основной цели Великого посольства - укрепить союз против Турции».
Однако слух о «воссоединении церквей», родившись, вовсе не умер в одночасье.
7 ноября 1708 года был опубликован манифест шведского короля Карла XII, в котором царь Петр обвинялся в том, что он «з Папежем Римским давно уже трактует, абы, выскоренивши Греческую веру, Римскую в государство свое впроводил» (см.: Чтения в обществе истории и древностей российских. 1859. Кн. I. С. 210).
Иными словами, как в письмах иезуитского священника Вольфа, как позднее в «Князе Кушимене», так, наконец, и в манифесте Карла XII (столь трогательно «заботившегося» о чистоте отправления веры российскими христианами) утверждения о «желании» царя Петра «объединить своих Подданных с Римской церковью» были основаны на слухах и объясняются либо непониманием целей царя, либо пропагандистскими установками авторов.
37 Стрелецкий бунт вспыхнул в мае 1698 года и был подавлен после боя 17 июня верными царю войсками.
Розыск шел с 22 по 28 июня и - после возвращения царя - с середины сентября 1698-го по февраль 1699 года. Царь многое «смог открыть», ибо в результате соединенных розысков казнен был 1091 человек, чью вину царь счел доказанной.
38 Рюйтер (Рейтер) Михиел Адриансзон де (1607-1676) - голландский флотоводец, лейтенант-адмирал-генерал Голландии, одержавший ряд побед над английским и французским флотами. Погиб в бою.
39 Такие предки были найдены. I июня 1707 года Петр I пожаловал фаворита «в князи Ижерские земли и изволил его величество на то ему (Меншикову, А. Ш.) жалованную грамоту за своею высокомонаршескою рукою и за государственной печатью отдать».
В этой грамоте говорится о происхождении Меншикова «из фамилии благородной литовской». Тот предпринял нужные усилия и уже в декабре 1707 года получил утвержденный съездом литовской шляхты документ, в котором он назван был «нашей отчизны княжества Литовского сыном». (РГАДА, ф. 198, д. 14. Походная домовая канцелярия А. Д. Меншикова).
В созданном позже генеалогическом описании род Меншиковых был объявлен родственным княжескому роду Рюриковичей: «...предки упомянутого Андрея Меншика (деда А. Д. - А. Ш.) прибыли на Русь из варяг вместе с Рюриком... Род Меншика был связан родственными узами с королями или князьями ободритов, откуда берет начало род Рюрика» (РГАДА, Госархив, разряд VI, д. 160, ч. 5, л. 330-336).
40 Кого подразумевал автор под «Гозье Великой Тартарии», понять трудно. Возможно, так в повести назван Тихон Никитич Стрешнев (1644—1719) - руководитель Разрядного приказа.
Что касается того, с чем «Гозье Великой Тартарии» пришлось иметь дело, то есть истинного происхождения Меншикова, то вот к какому выводу приходит историк Николай Павленко, подводя итог своим исследованиям о Меншикове:
«Менее всего внушают доверие попытки князя вести свою родословную от ободритов... Можно быть вполне уверенным, что сведения о предках, запечатленные в генеалогическом сочинении, относятся к разряду мифов. Столь же сомнительно свидетельство литовской шляхты, разглядевшей в князе человека «нашей породы» и признавшей его выходцем из Литвы. Вряд ли можно положиться на версию о пленении отца Меншикова в годы русско-польской войны... и службу Даниэля Меншика стремянным конюхом у царя Алексея Михайловича. <...>
Остается одно - исходить из достоверного факта, что родитель Меншикова, как и его сын Александр, добывал хлеб насущный торговлей пирогами. <...>
Отнести его к потомкам жителя Москвы или владимирского крестьянина в конечном счете деталь, не меняющая сути дела» (Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова. М., 1994. С. 18).
Вопрос о происхождении Александра Меншикова, однако, не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Алексашка Меншиков, конечно, мог зарабатывать на хлеб насущный продажей пирожков да, вероятно, так и делал, но проблемы его происхождения это не решало.
Доказательство тому - недавнее открытие историков Александра Дегтярева и Александра Лаврова, о котором они рассказали в статье «Баловень безродный?». Процитировав приведенный выше отрывок из книги Николая Павленко, авторы пишут:
«На том и стоит историческая наука но сей день.
Точнее - стояла, пока совсем недавно не обнаружилась в Записной книге Стрелецкого приказа за 1689/90 годы, хранящейся во Владимиро-Суздальском заповеднике (№ 5636/513), скромная запись.
Книга эта, на которую указал одному из нас член-корреспондент АН СССР Н. Н. Покровский, являет собой фолиант, написанный характерной скорописью XVII века. В ней 735 листов, одета в кожаный дощатый переплет. Основное содержание - записи о приеме стрелецкого хлеба и стрелецких денег, приводах правонарушителей, а также записи о содержании дел, рассматривавшихся в приказе начиная с 1 сентября и кончая последними числами августа 1690 года.
13 октября 1689 года в книгу записано "словесное челобитье потешного конюха Данила Меншикова Новодевичья монастыря на оброчного крестьянина Кирюшку Иванова в битье племянника ево Данилова мещанина Калинки Павлова".
Совершенно очевидно, что речь идет об отце Александра Даниловича Меншикова.
Запись эта несведущему может показаться малоинтересной и малозначительной. Однако это не так. Скромное свидетельство Записной книги Стрелецкого приказа дает подтверждение серии фактов, касающихся происхождения "полудержавного властелина".
Во-первых, получают еще одно подтверждение многочисленные известия о том, что Меншиков был человеком "породы самой низкой, ниже шляхетства". Социальный статус - мещанин - двоюродного брата Александра Калинки Павлова прямо говорит об этом.
Получает поддержку, хотя и непрямую, известие полковника Манштейна, "будто отец Меншикова находился в военной службе при царе Алексее Михайловиче, а сам Александр Данилович служил конюхом при дворе царя". Видимо, что подраставший Алексашка часто обретался при отце, переведенном на службу в потешные конюхи, - отсюда и возникновение версии Манштейна.
Короткое известие, приведенное нами, хорошо оттеняет и факты, указанные в позднейших официальных источниках - в дипломах на пожалование Меншикову княжеского достоинства Римской империи и Ижорского князя Российского государства.
Глухие и в самом общем виде зафиксированные суждения в свете конкретного документа обретают новый смысл. Так, в царском дипломе сказано, что Александр Меншиков происходил "из фамилии благородной литовской, которого мы ради верных услуг в нашей гвардии родителя его и видя в добрых поступках его самого надежду от юных лет, в милость нашего величества восприяти и при дворе нашем возрастити удостоили".
До сегодняшнего дня в исторической науке практически единодушно все это почитается вымыслом. Н. Павленко еще раз резонно поставил этот вопрос в своем исследовании: "...что скрывалось за расплывчатым понятием «верные услуги», будто бы оказанные родителем Александра Даниловича; на каком поприще проявил себя отец Меншикова: административном, военном, придворном?".
Однако несколько строк из книги Стрелецкого приказа решительно меняют дело. Выясняется, что правды в царском дипломе довольно много. Во-первых, местожительство Данилова племянника Калинки Павлова - Мещанская слобода, где селились выходцы из Литвы и Польши, - косвенно подтверждает литовское происхождение Меншикова.
Во-вторых, указание на службу Данилы Меншикова потешным конюхом делает понятной и совершенно правдивой фразу "ради верных услуг в нашей гвардии родителя его", поскольку русская гвардия выросла как раз из потешных полков Петра.
Как знать, не вспоминал ли Петр, читая эту фразу, самые страшные часы своей жизни - ночь с 7 на 8 августа 1689 года. Извещенный в Преображенском о сестрином заговоре, семнадцатилетний царь в чем был, то ecть в одной ночной рубашке, бросился из покоев в ближнюю рощу и лихорадочно вслушивался там в тишину летней ночи, стараясь уловить лязг и топот приближающегося стрелецкого войска. Ему принесли одежду, седло и привели коня. Не Данила ли Меншиков наощупь взнуздывал его в темную августовскую ночь? Не отсюда ли берет начало исток долго бытовавшей легенды о ключевой роли отца Меншикова в раскрытии заговора Шакловитого? Кстати, обнаруженная запись очень близка по времени к этим драматическим событиям. Шакловитый с сообщниками был казнен 12 сентября, а запись сделана всего месяцем позднее. История с битьем меншиковского племянника вполне могла оказаться дальним побочным отголоском драматических событий лета и осени 1689 года, в результате которых власть в государстве перешла к Петру.
На такую связь косвенно указывает и еще одно обстоятельство. Обидчик Калинки Кирюшка Иванов назван оброчным крестьянином Новодевичьего монастыря. А ведь именно туда в конце сентября, то есть за две недели до подачи челобитной жалобы, была заточена царевна Софья!
Наконец, служба меншиковского родителя в потешных конюхах очерчивает и возможный ареал обитания всего семейства Меншиковых. Появляются две вероятные точки проживания семейства - Преображенское и Семеновское, центры потешного войска. А в связи с этим находит неожиданное подтверждение забытое, о нем не пишет даже Н. Павленко, свидетельство из письма священников церкви Святой Богородицы подмосковного сельца Семеновского, направленного в 1724 году свояченице Меншикова Варваре Михайловне Арсеньевой.
До революции оно хранилось в архиве МИДа и опубликовано историком Г. Есиповым в одной из книжек (№ 7. - А. Ш.) "Русского архива" за 1875 год.
"При церкви Божией у нас его высокой княжей светлости родители и дщерь Екатерина Александровна почивают, а в прошлом 722 году имянным приказом светлейшей княгини Дарьи Михайловны служим мы по княжне Екатерине Александровне годовую службу".
И протягивается еще одна ниточка к "потешному центру" - селу Семеновскому. Судя по тому, что там были похоронены не только родители, но и одна из дочерей Меншикова, светлейший в какое-то время склонен был рассматривать кладбище при семеновской церкви местом родовой усыпальницы.
Как бы то ни было, новонайденная запись, в которой впервые упомянут Данила Меншиков не только ценна сама по себе, как единственное пока документальное свидетельство об отце полудержавного властелина. Она указывает нам и путь дальнейшего поиска» (Неделя. 1991. 29 июля - 4 августа (№31). С. 11).
41 Сравним этот эпизод с тем, что приводит в одном из исследований историк Николай Костомаров:
«Увидев забавного мальчика, Лефорт позвал его к себе в комнату и спросил "Что возьмешь за всю свою коробку с пирогами?" - "Пироги извольте купить, а коробки без позволения хозяина я продать не смею", - отвечал Алексашка - так звали уличного мальчика. "Хочешь у меня служить?" - спросил его Лефорт. "Очень рад, - отвечал Алексашка, - только надобно отойти от хозяина". Лефорт купил у него пирожки и сказал: "Когда отойдешь от пирожника, тотчас приходи ко мне".
С неохотою отпустил пирожник Алексашку и сделал это только потому, что важный господин брал его в свою прислугу» (Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописании ее главнейших деятелей. СПб., 1876. Вып 4. Отд. 2. С. 643-644).
42 О ком идет речь, сказать трудно. Судя по дальнейшему повествованию, Дамилко - отец будущей жены Кушимена, и, вероятно, здесь имеется виду стольник и якутский воевода Михаил Афанасьевич Арсеньев. Однако отец Дарьи Михайловны Арсеньевой (1681-1728) никогда ни в каких заговорах против царя Петра замечен не был, сама же Дарья никогда не была, подобно героине «Князя Кушимена», заключена в монастырь. Правда, дальше в тексте есть деталь, совпадающая с реальной: когда Меншикову исполнилось двадцать два года, Дарье действительно было пятнадцать. Так что образ принцессы Дамилки сочетает вымысел с реалиями судьбы Дарьи Арсеньевой.
43 Автор «Князя Кушимена» подразумевает тут, вероятно, либо майора Преображенского полка князя Юрия Владимировича Долгорукова, во время булавинского бунта убитого мятежниками в 1707 году, либо его брата, князя Василия Владимировича, тоже майора-преображенца, жестоко отплатившего мятежникам за смерть Юрия. Однако братья Долгоруковы (а они единственные из этой фамилии служили в ту пору в гвардии на видных должностях) пользовались полным доверием царя, что вряд ли было бы возможно, если бы они, пусть даже и косвенно, были замешаны в «боярском заговоре».
44 Это единственный, пожалуй, в «Князе Кушимене» пассаж, намекающий на то, что Меншикову было поручено губернаторство в новостроящемся «на границе с Готией» (то есть со Швецией) Санкт-Петербурге. Однако тут - явный анахронизм: ведь заговор против царя имел место где-то конце XVII столетия, а санкт-петербургское губернаторство было пожаловано Петром I Меншикову в 1703 году.
45 Видимо, нечто подобное тому, что рассказано в повести о существовавшем заговоре и какой-то роли Меншикова в раскрытии его, имело место в действительности. Костомаров пишет, например, в книге о русской истории:
«Когда, собираясь в путешествие за границу, царь пировал в доме Лефорта, и в это время тайные враги готовили ему внезапную гибель, человек, узнавший о заговоре, был Меншиков: он получил, как говорят, сведения о тайных замыслах через посредство одной девушки, дочери участника заговора» (Костомаров... С. 845). Однако источника этого сведения Костомаров не указывает. Можно допустить, что он почерпнул его из текста «Князя Кушимена».
С другой стороны, некие легендарные сведения о помощи Меншикова в обнаружении стрелецкого заговора приводит в своих мемуарах Генри Питер Брюс. Но если уж и отнести их к Меншикову, то не к Александру Даниловичу, а разве к отцу его, Даниле Андреевичу. Да и то к более paннему времени, то есть к заговору 1689, а не 1697 года. В 1697 же году действительно раскрыт был заговор Цыклера - Соковнина - Пушкина, участники которого были казнены жесточайшим образом.
Соковнин был родственником местных раскольников Урусовых. Не из-за совпадения ли по звучанию фамилий Урусовых и Арсеньевых (оба дворянских рода - выходцы из Золотой Орды) во французском сочинении появилась версия участия Арсеньевых в заговоре?
46 Под Сарматией подразумевается Польша.
47 Принц Готов - шведский король Карл XII (1682-1718).
48 В 1700 году Карлу XII было восемнадцать лет.
49 Под угрозой бомбардировки Копенгагена датский король Фредерик IV (1671 -1730) капитулировал - и 8 августа 1700 года подписал в Травендале Карлом XII мирный договор, по которому Дания выходила из Северного военного союза с Россией, Саксонией и Польшей.
50 У Нарвы в распоряжении Карла XII был 21 батальон пехоты (5 тысяч человек), 43 эскадрона кавалерии (3 тысячи человек) и 37 орудий с прислугой. Всего - чуть больше восьми тысяч.
51 Бибония - Эстляндия.
52 Россияне осаждали Нарву с 38-тысячной армией.
53 Варан - анаграмма Нарвы.
54 Король Сарматов - польский король Август II Сильный (1670-1733), который одновременно был курфюрстом Саксонии.
55 Агир - анаграмма Риги. Войска Августа II начали попытку осады Риги в феврале 1700 года. После разгрома датчан Карл XII двинулся было на Ригу, но Август спешно увел оттуда армию - и Карл повернул корпус к Нарве, где 19 ноября 1700 года и одержал над россиянами блистательную победу. Направившись после этого в Польшу, он, по выражению Петра I, увяз там - и дал возможность царю подготовиться к отпору шведам и перейти к наступательным действиям против них в Ингрии.
56 Добринка - Полоцк.
57 Битания - Великое княжество Литовское Речи Посполитой.
58 В известных нам исторических источниках представлены различные версии этого инцидента. В «Кабинетском журнале» Макарова за июнь 1705 года написано было следующее:
«Июня 29 числа, день верховных апостолов Петра и Павла, праздновали в Полоцку, на особливом острову реки Двины, против города Полоцка, в наметах, с пушечною стрельбою, на котором банкете и Поляки, гетман Агинской и протчие были, которые приехали в Полоцк из Вильни» (цит. по: Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. СПб., 1863. Ч. 2. Приложения. С. 520).
О последствиях банкета с пушечной стрельбой рассказано было в первоначальном варианте «Гистории Свейской войны»:
«1705 года 30 июня были в Полоцкой каменной Униатской церкви. Пять Униатов побито за го, что наших генералов называли еретиками» (цит. по: Устрялов Н. Г Указ. соч. С. 337).
Поясню сразу, что «Униатская церковь», «Уния» - это христианское греко-католическое объединение, существовавшее с 1596 по 1946 год, подчинявшееся папе римскому и признававшее догматы католической церкви при сохранении православных обрядов.
Царь Петр, естественно, не мог пропустить случая поинтересоваться, как же идут дела у служителей «объединенной церкви».
Что до процитированного отрывка из «Гистории», то царь Петр лично зачеркнул его в тексте.
Тем не менее Николай Устрялов приводит в приложениях к своей «Истории царствования Петра Великого» две версии этого события, сохраненные в документах, которые находятся ныне в московском РГАДА.
Первый из них - «Ведомость, разосланная из Рима по всем епархиям, о убийстве монахов из чина св. Василия, каково учинил Царь 11 июля (30 июня по ст. стилю. - А. Ш.)». О событиях в Полоцке здесь говорится так:
«Царь, отправляясь в поход на помощь Августу, просил благословения своих архиереев. Яворский и другие не иначе соглашались испросить ему благословение Божие, как по обещании его искоренить Унию в Польше. Он долго не соглашался; наконец, по убеждению, дал слово и подписался со всеми боярами на искоренение Унии».
Поясню здесь, что Стефан Яворский (1658-1722) с 1700 года был местоблюстителем патриаршего престола. Далее в документе сказано о действиях царя:
«В Витепске приказал изрубить все иконы блаженного Иосафата.
Потом приехал в Полоцк, чтобы сжечь мощи его.
Две недели прошли спокойно. Но 11 июля в конце вечером <он> пришел в монастырь, где обитают Русаки от образа св. Василия, пошел в олтарь и, увидев икону Иосафата, спросил попа Феофана: "Чей то образ?" "Блаженного Иосафата", - отвечал монах. "А что значит топор в главе его?" - "Знак орудия, которым убиен". - "А кто установил называть его святым?" - "Крайний (главный. - А. Ш.) архиерей Римский". - "Так ты Униат?"' - "Униат".
Царь ударил его тростью по голове, потом дал такую пощечину, что монах упал. Царь, приманив Английского пса, велел его (монаха. - А. Ш.) задавить, а сам саблею разрубил его пополам; потом другого сосудохранителя Иосафата. И оставя их мертвых перед олтарем блаж. Иосафата, вышел в большой олтарь, разметал по полу св. дары. Поп Константин Заглошский стал собирать их. Царь обрезал ему уши и, вышедши из города, приказал повесить. Веревка оборвалась, поп упал и с ¼ часа стоял на коленях, воздевши руки.
Царь велел тела всех грех мучеников сжечь. Потом, возвратясь в монастырь, махая саблею, убил попов Климента, Иакова, Михаила, Мелегия, Гавриила. Все прочие разбежались. Остался один поп Иаков Кюшковский, питомец Еллинского училища, учитель св. Богословия: этого мучил целую ночь и повесил.
Все слуги монастырские избиты. Благородные жены, видя трупы их, плакали. Царь велел обрезать им сосцы. Церковь разграбил и запечатал.
В другом монастыре выгнал монахинь. Митрополиту грозит виселицею. Он (митрополит) бегает теперь и скрываеся в лесах. Святейший папа получил от посла своего в Польше <весть>, что Царь тем же грозит и Езуитам».
Вот такая жуткая картина изображена была в «Ведомости, разосланной из Рима». Царь Петр описан в ней убийцей шестерых монахов и безропотным исполнителем навязанной ему Стефаном Яворским и другими православными священнослужителями воли (последнее - наименее правдоподобно, ибо хорошо известна набожность Петра, однако и независимость его от каких бы то ни было клерикальных догм и уставов, а тем более - наставлений).
Существует, однако, и другой документ:
«Объявление о Полоцких Униатах, в июле 1705 года».
В нем причина и ход кровавого инцидента в Полоцке разъясняется таким образом (титулы царя Петра и короля Августа представлены в нем сокращенно: «его ц. в.» и «его к. в.»):
«По указу его и. в. всерос<сийского> всем вообще и всякому особно объявляется. Причина в Полоцку обешения (повешения) одного и убиения некоторых духовных Униатских <лиц>, за учиненное их злоречие его ц. в-ву, имеющую корреспонденцию с неприятели и возмущение народа против войск его ц. в., сицевым (таковым. - А, Ш.) последующим образом, дабы всяк, достоинство того поступка ведая, клеветникам, сие зло толкующим, веры не ял.
Хотя его ц. в-ву от генералов своих, на зимовых квартирах в Полоцку бывших, довольно донесено, коим образом вышеупомянутые Униатские духовные непрестанно с неприятели Шведы и Сапежинцы имеют тайную корреспонденцию и опасные намерения против войск ц. в., в чем они довольные доводы чрез перенятые письма их и престерегательства от доброжелательных имеют, но и в явных своих казаниях (а особливо один из них, бывший подданный его и. в., монах и отступивый веры) всегда народ вел. кн. Литовского возбуждал против войска его ц. в. и к тайному их побиению употребляя; притом зело поносительные слова явно на высочайшия особы как его и. в., так и его к. в. Польского Августа. Однако ж его ц. в., уничижая те их злобы и снося великодушием своим, никакой противности им учинить не повелевал.
Но последи (недавно. - А. Ш.). егда случилось его в-ву итти мимо их костела и желая видеть их церемонии, пошел с несколькими знатными особами двора своего, тогда помянутые злочестивые не токмо его в-во с подобающею честию <не> приняли, но наипаче со всяким безчестием, которого б не токмо такому монарху, но и простому б, чести достойному, снести от них невозможно: ибо когда его ц. в., желая обрядов их церковных видеть, войтить хотел в олтарь того костела, то начали оные безчинными словами его в-ву говорить, что не достоит ему, яки противнику веры, тамо вступать.
Еже <это> ц. в., однако ж, по благоутробию своему, снес и, ничего не отвещая, вышел вон и, пришел к некоторому ту паче прочих украшенному образу, вопрошал их: "Чей то образ?" Но сии злочестивцы ругательно отвещали, что сей образ священномученика их Иосафата, которого-де ваши единоверцы еретики и богоотступники и мучители, как и вы, убили.
За которую мерзкую хулу (возъярився), повелел его ц. в. при себе тогда обретающимся людем оных хульников и уличенных изменников взять и привесть за арест для осуждения, изшед сам вон от сих богомерзких.
Но оные, видя наших малолюдство, начали сим его ц. в. людям противитися и кричать о помощи, так что еще иные к ним из их причету на монастыре со оружием пристали, хотя их отбить, и в том супротивлении некоторых из его ц. в. людей ранили; за что оные, озлобясь, начали сами сих злодеев не щадя рубить, так что четыре из них против воли ц. в. смертно ранены и померли, избавя себя по осуждению от достойной смертной безчестной казни.
Потом же, яко его ц. в-ва бывший подданный и изменник и веры отступник и, что еще злее, возмутитель народа, яко выше объявлено (это и был, вероятно, упомянутый в папской «Ведомости» Яков Кюшковский. - А. Ш.) , по уличении явном сих его преступлений, осужден на смерть и иным ко образцу явно, яко злодей, обешен.
Сие есть тако истинное возвещение того случая, еже всякому ко известию да служит, дабы клеветники того, во вреду его ц. в. высокой справедливости и приятственных в Речи Посполитой поступков, не могли инако розгласити.
Еже во утверждение моею собственною рукою и печатью подписал (имеется в виду, конечно, сам царь Петр. - А. Ш.) и в явную печать издать повелел.
Учинено в Вильне» (пит. по: Устрялов Н. Г. Указ. соч. С. 337-340).
«Объявление» это, однако, в архивном списке личной подписи царя Петра I не имеет - и в «явную печать» не попало. Царь, видимо, предпочел об этом инциденте вообще «забыть», чем, вероятно, можно объяснить и изъятие его из «Гистории» Макарова.
59 Поскольку под «Принцем» никто другой, кроме царевича Алексея Петровича (1690-1718), тут подразумеваться не может, то не могу не заметить, что в 1705 году царевичу было не четырнадцать, а пятнадцать лет.
60 Вся история с мнимой казнью Принца-царевича Алексея и той ролью, которую якобы сыграл в его спасении Кушимен-Меншиков, вымышлена. В «Истории России с древнейших времен» историк Сергей Соловьев, основываясь на донесении посланника России во Франции Андрея Apтaмоновича Матвеева (1666 - 1728), сообщал следующее:
«Новооткрытая для Западной Европы Россия с ее удивительным царем служила постоянным предметом чудесных слухов. Матвеев доносил об одном из них, распространившемся при французском дворе: то был перевод народной русской песни об Иване Грозном, приложенный теперь к Петру (Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1962. Кн. 8. Т. 15- 16. С. 58).
Далее у Соловьева - пересказ этого слуха, который я тут не помещаю, ибо уже в наши дни он вызвал справедливо критический отклик знатока русского фольклора Кирилла Чистова в его книге «Русские народные социально-утопические легенды XVII-XIX вв.»:
«В 1705 г. посол Петра в Париже А. А. Матвеев писал генерал-адмиралу Ф. А. Головину о слухе, который проник из России во Францию. Слух этот имеет вид вполне законченной легенды либо пересказа какой-то не дошедшей до нас исторической песни. С. М. Соловьев, разыскавший это донесение, хранившееся в делах Монастырского приказа, воспроизводит его не вполне точно. Поэтому повторим публикацию по первоисточнику.
"Из Парижа ноября 17,1705...
...Притом он (Дебервиль, французский королевский чиновник. - К.Ч.) спрашивал меня за словом, что истинно ли то, будто сего месяца... (число) их король писали из Польши с почтою, что великий государь наш при забавах некоторых разгневался на сына своего. Велел его принцу Александру казнить, который, умилосердяся над ним, тогда повесить велел рядового солдата вместо сына.
Назавтрове будто хватился государь: «Где мой сын?» Тогда принц Александр сказал, что то учинено над ним, что он указал. Потом от печали <государь> будто был вне себя. Пришел тогда принц Александр, увидел, что государю его (царевича Алексея. - А. Ш.) стало жаль; тотчас перед него жива царевича привел, что учинило радость нисповедимую ему.
Тот же слух тою ж дни по всему французскому прошел двору, чего не донесть не смел" (см.: ЦГАДА,ф.93. Сношения России с Францией, 1705 г., ед. хр. 2, л. 44 об.)».
Чистов далее продолжает:
«С.М. Соловьев считает, что А.А. Матвеев изложил "перевод народной русской песни об Иване Грозном, приложенный теперь к Петру". Пересказ А. А. Матвеева действительно напоминает песню "Гнев Грозного на сына". Здесь Петр как будто заменил Грозного, Алексей - царевича Федора, а А. Д. Меншиков - и Малюту Скуратова, и Никиту Романова одновременно. Однако погрешности копирования и изложения документа привели С. М. Соловьева к ложному выводу. А. А. Матвеев пишет не о песне и не о французском ее переводе, а о слухе, распространенном в Польше, пересказанном в письме французского короля в Париж и восприначавшемся весьма серьезно. На какой основе сложился и в какой форме распространялся этот слух, остается неизвестным. Между тем П.И. Калецкий снимает даже элемент сомнения, который содержался в утверждении С М. Соловьева. Он пишет: «Очень интересно приведенное Соловьевым... донесение русского посла в Париже Андрея Артамоновича Матвеева о том, что при французском дворе был распространен перевод русской песни, где место Грозного и его сына заняли Петр и царевич Алексей. Спасителем царевича являлся Меншиков» (см.: Калецкий П.И. О проблематике и образах исторических песен XVI-XVII вв. // Русский фольклор. Т. 3. М.; Л., 1958. С. 44). Разумеется, если бы было доказано существование подобной песни, это было бы не столько удивительно. Подобные замены довольно обычны для исторической песни. Они означают либо приспособление привычного сюжета к новым обстоятельствам, либо создание самостоятельной песни в сходных исторических условиях. Однако пока в нашем распоряжении только сообщение А. А. Матвеева и, пожалуй, еще два разрозненных факта, один из которых упомянул П. И. Калецкий, - запись песни об Иване Грозном, в которой... спасает царевича "дядюшка Микита Романович", и терская песня "Петр на пиру", относительно которой можно было бы предположить, что она является начальным отрывком той же не дошедшей до нас песни. Таким образом, неизвестно, существовала ли самостоятельная песня о гневе Петра на сына, но можно допустить, что происходили какие-то процессы, подготавливавшие возможность появления подобной песни. Несомненен же только факт бытования слуха, принявшего характер законченного вымышленного рассказа, выразившего совершенно определенные настроения, т. е. легенды. Формирование ее уже к 1705 г. интересно ... и в более широком теоретическом плане. Донесение Л. А. Матвеева было прислано в Россию за 13 лет до казни царевича, т.е. в то время, когда конфликт между ним и Петром еще только назревал. Следовательно, народный вымысел значительно обогнал реальное развитие событий. Подобное обычно не допускается при исследовании взаимоотношений фольклорных произведений и действительности" (Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды XVII - XIX вв. М., 1967. С. 115-117).
В самом деле, предвидеть, что басня, забавлявшая в 1705 году французский двор, трагически осуществится (причем без «мирного» исхода, осуществленного в упомянутом слухе Меншиковым), было невозможно.
В этом смысле следует, видимо, решительно сказать, что эпизод «Князя Кушимена» с его аналогичным «песне» сюжетом - вовсе не есть визионерское пророчество автора. Это всего лишь пересказ в посильной автору художественной форме и с некоторыми сюжетными новациями уже известного в Европе слуха, мрачного по смыслу своего предсказания, с любопытством обсуждавшегося за четыре года до создания «Кушимена» в Польше и во Франции, но в России мало кем тогда воспринимавшегося всерьез.
61 И это утверждение тоже может показаться пророческим, если вспомнить, что «Князь Кушимен» написан был не позднее 1709 года, а брак царевича Алексея Петровича с вольфенбюттельской принцессой Шарлоттой Христиной Софией был совершен в Торгау лишь в октябре 1711 года. Однако переговоры об этом браке начались еще в 1707 году - и автор сочинения вполне мог быть в курсе этих переговоров.
62 Свадьба Александра Меншикова и Дарьи Арсеньевой состоялась в Киеве 18 августа 1706 года, так что свадебный обряд совершал не московский (в тексте - Самаркандский») патриарх, а митрополит Киевский, Галича и всей Малороссии Варлаам Ясинский (1627-1707). Но этого Жозеф Гаспар Ламбер де Герэн знать уже и не мог, ибо 12 мая 1706 года он покинул стоявшую в Гродне русскую армию, направившись в Данциг и далее во Францию...
63 Автор сочинения опять-таки провидчески написал о слезах супруги Кушимена. Сосланная вместе с мужем сначала в Ораниенбург, а затем Зауралье, Дарья Михайловна лила такие горькие слезы, что в конце концов ослепла и очень скоро скончалась.
64 Другого «правдивого рассказа» - хотя судьба Меншикова и давала такую возможность - Ламбер уже не написал...
Часть 2
